Неточные совпадения
Новая точка, еще точка… сперва черная, потом ярко-оранжевая; образуется целая связь светящихся точек и затем — настоящее море, в котором утопают все отдельные подробности, которое крутится в берегах своею собственною силою, которое издает свой собственный
треск, гул и свист.
Он тотчас наполнил комнату скрипом
новых ботинок,
треском передвигаемых кресел, а на улице зафыркала лошадь, закричали мальчишки и высоко взвился звонкий тенор...
Чего не представится испуганному воображению
нового плавателя при этом
треске!
Молодежь радостно встретила
нового союзника. Артиллерист прибавил, что ядро, остановленное в своем полете, развивает огромную теплоту. При остановке земли даже алмазы мгновенно обратились бы в пары… Мир с
треском распылился бы в междупланетном пространстве… И все из-за слова одного человека в незаметном уголке мира…
Паншин с
треском разорвал
новую колоду, а Лиза и Лаврецкий, словно сговорившись, оба встали и поместились возле Марфы Тимофеевны.
Мать опять отпустила меня на короткое время, и, одевшись еще теплее, я вышел и увидел
новую, тоже не виданную мною картину: лед трескался, ломался на отдельные глыбы; вода всплескивалась между ними; они набегали одна на другую, большая и крепкая затопляла слабейшую, а если встречала сильный упор, то поднималась одним краем вверх, иногда долго плыла в таком положении, иногда обе глыбы разрушались на мелкие куски и с
треском погружались в воду.
Опять затишье, и
новая молния, и вслед за ней уже без всякого перерыва покатились страшные громовые раскаты, точно какая-то сильная рука в клочья рвала все небо с оглушающим
треском.
Он быстро, при общем хохоте, вынул из кармана две
новые колоды карт и с
треском распечатал их одну за другой.
Детская, запуганная, ограниченная душа вдруг возмужала, просветлела и увидала
новые обширные, светлые горизонты. Много еще передумал и перечувствовал он в то короткое время, пока продолжалось это чувство, но заснул скоро покойно и беспечно, под звуки продолжавшегося
треска, гула бомбардирования и дрожания стекол.
Внезапно изба ярко осветилась. Морозов увидел в окно, что горят крыши людских служб. В то же время дверь, потрясенная
новыми ударами, повалилась с
треском, и Вяземский явился на пороге, озаренный пожаром, с переломленною саблей в руке.
И мы несемся сломя голову вперед и вперед, оглушенные грохотом и
треском чудовищных машин, одуревшие от этой бешеной скачки, с раздраженными нервами, извращенными вкусами и тысячами
новых болезней…
Вдруг над самой головой его с страшным, оглушительным
треском разломалось небо; он нагнулся и притаил дыхание, ожидая, когда на его затылок и спину посыпятся обломки. Глаза его нечаянно открылись, и он увидел, как на его пальцах, мокрых рукавах струйках, бежавших с рогожи, на тюке и внизу на земле вспыхнул и раз пять мигнул ослепительно-едкий свет. Раздался
новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало и издавало сухие, трескучие, похожие на
треск сухого дерева, звуки.
Но тут случилась
новая неожиданность. Прапорщик, который все время угрюмо молчал и зализывал зачатки усов, вдруг с
треском поднялся, и торжественно протянув мне руку, воскликнул...
Его пилили, рубили, вколачивали в него гвозди, с
треском и пылью выламывали его гнилые рёбра, вставляли
новые и наконец, увеличив дом в ширину
новой пристройкой, — обшили его тёсом.
Вошел кондуктор и, заметив, что свеча наша догорела, потушил ее, не вставляя
новой. На дворе начинало светать. Позднышев молчал, тяжело вздыхая, всё время, пока в вагоне был кондуктор. Он продолжал свой рассказ, только когда вышел кондуктор, и в полутемном вагоне послышался только
треск стекол двигающегося вагона и равномерный храп приказчика. В полусвете зари мне совсем уже не видно его было. Слышен был только его всё более и более взволнованный, страдающий голос.
— Тихо! — махнул на него рукой, не оборачиваясь, Талимон. Действительно, его не обманул тонкий охотничий слух. Через минуты две или три послышался легкий
треск сухих веток под чьими-то ногами, и из чащи точно вынырнула высокая фигура мужика в
новом кожухе и картузе.
Словом сказать — «пошла писать губерния!».
Треск и грохот, езда и движение поднялись по городу такие, что могло бы показаться, будто все эти господа
новый год справляют вместо января да в апреле.
«Топор низом звучал глуше и глуше. Дерево погнулось, послышался
треск его в стволе, и, ломая сучья, оно рухнулось макушей на сырую землю. Звуки топора и шагов затихли… Деревья еще радостнее красовались на
новом просторе своими неподвижными ветвями. Первые лучи солнца пробежали по земле и небу. Роса, блестя, заиграла на зелени. Сочные листья радостно и спокойно шептались на верхушках, и ветви живых дерев медленно, величаво зашевелились над мертвым поникшим деревом».
Занавес поднялся. Через десять минут вышла бенефициантка. Театр захлопал и закричал. После первого
треска рукоплесканий, точно залпов ружейной пальбы, протянулись и возобновлялись
новые аплодисменты. Капельмейстер подал из оркестра корзины одну за другой. С каждым подношением рукоплескания крепчали. Актриса-любимица кланялась в тронутой позе, прижимала руки к груди, качала головой, потом взялась за платок и в волнении прослезилась.
Вдруг за речкою, в поле около китайского кладбища, бесшумно взвился огромный столб желтовато-серого дыма, и потом донесся короткий, как будто пустой
треск. Я в недоумении смотрел. Что такое?
Новый столб дыма взвился средь деревьев кладбища, ветки летели в воздух, суки обламывались. Я не успел еще сознать, в чем дело, как мне все уже объяснил смерчем закрутившийся вокруг ужас.
Василий Лукич привлек к себе хорошенькое созданье и начал осыпать его поцелуями. В камине раздался
треск: загорелось
новое полено. С улицы донеслась песня…